Календарь

Церковный (Юлианский)

Cобытия

Академическая программа библиотеки

Киноклуб >>VENI_ET_VIDI…

Музыкальная гостинная "Свеча"

Партнерство c журналом

Фотоклуб

Библейские чтения

Евангелие от Марка в переводе С.С. Авернцева

Библиотеки СПб

Библиотеки христианской книги

Законодательство

Закон и библиотеки

Религиозные свободы в России конца xx века

5. РПЦ и средства массовой информации

Ущемление свободы совести, как и следовало ожидать, сопровождается попытками ограничить другие права граждан и в первую очередь — свободу печати. Вспомним — без малейшей тени злорадства, — что большинство российских масс-медиа поддержали кампанию за ограничение свободы совести, против равенства всех религиозных объединений перед законом. Они попались на удочку тех, кто утверждал, будто изменение закона 1990 года “О свободе вероисповеданий” необходимо для того, чтобы ограничить возможности “деструктивных сект” и различных “нетрадиционных религий”.

Созданная указом президента от 31декабря 1993 г. Судебная палата по информационным спорам рассмотрела немало дел, связанных с необъективностью и недостоверностью сообщений средств массовой информации по вопросам свободы совести в России. Особенно широкий общественный резонанс вызвало обращение члена Совета директоров МАРС депутата В.В.Борщева в связи с публикацией в газете “Российские вести” материала под броским заголовком: “Берегись лжепророков”. В итоге рассмотрения этого обращения 10 апреля 1997 г. палата рекомендовала российским СМИ освещать проблемы, связанные с религией, “взвешенно и деликатно”.

А год спустя, в феврале 1998 г., та же палата объявила замечание автору появившейся на страницах “Комсомольской правды” статьи “Сект-Петербург. Здесь будет город-храм”. При этом редакции было рекомендовано принести извинения религиозной организации “Свидетели Иеговы”, которую автор пытался опорочить с помощью целого набора сведений, оказавшихся недостоверными. Палата отметила, что в силу сложившихся в обществе представлений термин “секта” несет безусловно негативную смысловую нагрузку и, употребляя его, журналисты могут оскорбить чувства верующих.

Судебная палата по информационным спорам не имеет механизма принуждения для реализации принятых ею решений. Таким механизмом обладают государственные органы, именующие себя правоохранительными. А они, как мы видели выше, установили особые, договорные отношения с РПЦ и нередко воспринимают православие как новую государственную идеологию. В итоге все, в том числе и включившиеся в “антикультистскую” кампанию, средства информации оказались под прессом поборников введения официального единомыслия.

Слов нет, в работе российских журналистов, которые после принятия в феврале 1992 г. закона “О средствах массовой информации” впервые оказались в условиях реальной свободы, имеются проблемы и недостатки, в том числе порой существенные. Я отнес бы к ним не только использование недостоверной информации (порой по заказу издателей), но и снижение требовательности к литературной стороне творчества, бесцеремонное порой вмешательство в личную жизнь людей, смакование насилия в самых различных его формах.

Разумеется, церковь могла бы авторитетно высказаться по этим вопросам, изложить по ним христианскую точку зрения. Но созданный при решающем участии РПЦ околоцерковный форум Всемирный русский собор дал им не морально-этическую, а политическую оценку, причем на языке совершенно иной исторической эпохи. Еще в феврале 1995 г. он принял весьма жесткий документ, в котором выразил “возмущение работой большинства средств массовой информации, тем разрушительным и отравляющим воздействием, какое они оказали и продолжают оказывать на общественное сознание”.