Календарь

Церковный (Юлианский)

Cобытия

Академическая программа библиотеки

Киноклуб >>VENI_ET_VIDI…

Музыкальная гостинная "Свеча"

Партнерство c журналом

Фотоклуб

Библейские чтения

Евангелие от Марка в переводе С.С. Авернцева

Библиотеки СПб

Библиотеки христианской книги

Законодательство

Закон и библиотеки

Из истории полемики против латинян в xvi веке

Фрагмент N 19- заключительный, лишь в нем можно обнаружить достаточно пространный авторский (т.е. не заимствованный) текст, но и при этом выявляется аллюзия послания Ф. И. Карпова митрополиту Даниилу. Автор советует своему адресату обратиться к митрополиту Даниилу, который научит его истине; характеристика митрополита близка той, которую давал ему Карпов:
Послание Карпова митрополиту Даниилу Послание Николаю
Како солнце, небесный свет, просить блистаниа от мирскиа вещи...; елико звезды отстоять от земли... и светъ от тмы..., ...толико исповедую моему несовершению отстоати от твоего съвръшениа Колико отстоит солнце от звезды (вар. луны) во светлости, толико отстоит он (митрополит Даниил) от нас благодатию и разума светом
Непосредственного заимствования нет, но совпадает структура аналогии ("елико-толико", "колико-толико"). Сравнение с солнцем и светом достаточно распространено в этикетных средневековых текстах, но в данном случае оно относится к одному и тому же лицу, поэтому влияние первого текста на второй вполне возможно; следует отметить совпадение основного глагола ("отстоять"- "отстоит"). Трудно предположить, чтобы такой опытный литератор, как Максим Грек, не нашел слов для этикетной похвалы и воспользовался посланием русского публициста русскому митрополиту в собственном послании католическому богослову. Автор пишет, что адресат недостаточно подготовлен, чтобы воспринять, вместить ("понести") всю полноту аргументации по обсуждаемому вопросу, и советует обратиться к митрополиту, чтобы стать "просвещенным разумом". Но ученость и богослова Булева, и дипломата Карпова Святогорец оценивал весьма высоко.

Весь контекст заключительного фрагмента противоречит тому, что его автором мог быть Максим Грек. Ему не могла принадлежать самохарактеристика автора ("аз неучене и неразсудно, варварским и дебелым словом списах"). При всем своем монашеском смирении и готовности прибегнуть к самоуничижительной формуле captatio benevolentiae он всегда осознавал себя представителем и носителем эллинской учености, ему было свойственно высокое авторское самосознание. Настаивавший на точности переводов, исправлявший славянские переводы богослужебных книг, обучавший греческому языку разных лиц (масштабы этого явления еще не оценены) богослов-филолог никак не мог назвать свой слог "дебелым". Это качество было ему чуждо; можно привести слова из его подлинного послания Карпову: "Благочестиве убо разумеваемо есть реченное, о любезнейший Феодоре, а не дебеломыслене" .