Календарь

Церковный (Юлианский)

Cобытия

Академическая программа библиотеки

Киноклуб >>VENI_ET_VIDI…

Музыкальная гостинная "Свеча"

Партнерство c журналом

Фотоклуб

Библейские чтения

Евангелие от Марка в переводе С.С. Авернцева

Библиотеки СПб

Библиотеки христианской книги

Законодательство

Закон и библиотеки

Постсекулярная эпоха

Но секуляризации нет и скорее всего уже не будет ни в исламском мире, ни в “досовременных” обществах Азии и Африки. Западный мир столкнулся с “досовременностью” лицом к лицу, а там религия не только не вытеснена, но и определяет очень многое, в том числе политику. И так религия вернулась в этот секулярный мир. Глобализация “нагружает” постсекулярную эпоху своим, особым смыслом. В глобальном контексте религия становится значимым политическим фактором.

Для “западного мира” (включая Россию) это означает, в частности, конец религиозного либерализма или модернизма как явлений, характерных для средней фазы секуляризации (XIX век). Последняя ее фаза в XX веке дала примеры как антилиберальной реакции (протестантская неоортодоксия Карла Барта, неотомизм католиков, неопатристика православных), так и примеры откровенно “секулярной религии” (та же “теология смерти Бога”). Но в постсекулярную эпоху уже не к чему приспосабливать религию, не имеет смысла ее “осовременивать”, потому что западный мир перешел в стадию постсовременности. Скажем, программа демифологизации христианства, предложенная Рудольфом Бультманном и “завязанная” на его экзистенциалистскую интерпретацию (что было логично в свое время), теперь уже не пользует нимало. В социокультурном плане эта позиция маргинальна. Она была порождена представлением о конфликте рационального научного знания (порождающего и обыденное “научное знание”) и “трансцендентной мистики” традиционной религии, но сегодня этот конфликт не актуален. Нет той “независимой” и в то же время абсолютно авторитетной культурно-научной инстанции, которая могла бы вынести свой вердикт относительно как “последней истины” научного знания, так и “последней истины” религиозного опыта. Эти истины одновременно разведены и соположены в едином пространстве постмодерна — и культурного, и политического. И никакие вопли сторонником старого доброго новоевропейского рационализма (научного, философского или какого-либо другого) не смогут изменить ситуацию. Секуляризм, победоносно занявший место Религии, в этой победе сам утратил свою власть — потому что она была сконструирована в соответствии со старой религиозной парадигмой.

Секуляризм одержал пиррову победу.

Теперь время реванша религии — в самых разных ее формах и проявлениях. И на самых разных “площадках”.