Календарь

Церковный (Юлианский)

Cобытия

Академическая программа библиотеки

Киноклуб >>VENI_ET_VIDI…

Музыкальная гостинная "Свеча"

Партнерство c журналом

Фотоклуб

Библейские чтения

Евангелие от Марка в переводе С.С. Авернцева

Библиотеки СПб

Библиотеки христианской книги

Законодательство

Закон и библиотеки

Постсекулярная эпоха

Но здесь есть и другой аспект. Конец светских идеологий, претендовавших на целостное видение мира и человека и, соответственно, выступавших в качестве соперников-антагонистов традиционной религии, обозначил как конец агрессивного и системного сопротивления религии, так и неудачу идеологического проекта, призванного ее заместить, то есть квазирелигии. Поэтому секуляризацию можно считать вполне завершенной только после того, как появляется действительно абсолютно секулярная сситуация. А она появляется только после того, как оказываются исторически изжиты квазирелигиозные, то есть религиозные по своему пафосу и претензиям на тотальность, те самые пострелигиозные идеологии, что восходят к просвещенческому проекту модерна. Должно закончиться время борьбы с религией, время ее замен и подмен и наступить время безразличия к религии. Только в этом безразличии обнаруживается в чистом виде “секулярная субстанция”. Когда религию не уничтожают, не отторгают, не перетолковывают и не объясняют извне, а просто существуют рядом с ней — без нее. Когда наступает, так сказать, “религиооставленность”. Вот тут-то религия, которую секуляризация превратила в религию par excellence, в “только религиозную религию”, уже именно в этом качестве снова вступает на социокультурное поле и обнаруживается в общественном пространстве.

Начало постсекулярной эпохи совпадает с началом эпохи постмодерна. Постмодерн — это реакция на монологизм Просвещения, духовная контрреволюция. Исторически он замешан на пафосе борьбы с тоталитаризмами XX века, но его санитарная роль в другом: он обезвредил квазирелигии модерна, то есть покончил с репрессивной антирелигиозностью секулярных идеологий, одержимых идеей уничтожения Религии как соперника в деле всеобъемлющего и в то же время глубинного отношения к основам человеческого существования в этом мире. Постмодерн отделил исторические, то есть современные, истины политической и индивидуальной свободы от эксцессов антирелигиозности. Постмодерн — против религиозного тоталитаризма (то есть “тоталитаризма” религии) не потому, что он религиозный, а потому, что он тоталитаризм. Но одновременно он отверг новоевропейское представление, что религия обречена на то, чтобы быть тоталитарной, подавляющей индивида, что религия — это прежде всего и по преимуществу репрессивная идеологическая институция. Постмодерн понял религию не как религиозную институцию, церковь, претендующую на доминирование. Постмодерн дал свободу религии, религиозности и тем самым обозначил в “европейской культурной истории” начало постсекулярной эпохи. Характерно, что теперь и квазирелигиозное понятие “культуры” становится архаичным и замещается другими понятиями: “социокультурного” пространства/контекста и соответствующих “дискурсов” как не монологической, не идеологической, то есть не репрессивной, “речи”.