Календарь

Церковный (Юлианский)

Cобытия

Академическая программа библиотеки

Киноклуб >>VENI_ET_VIDI…

Музыкальная гостинная "Свеча"

Партнерство c журналом

Фотоклуб

Библейские чтения

Евангелие от Марка в переводе С.С. Авернцева

Библиотеки СПб

Библиотеки христианской книги

Законодательство

Закон и библиотеки

Постсекулярная эпоха

Таким образом, неочевидность, неубедительность, секулярного (анти-религиозного и а-религиозного) отношения к “миру” и человеческим ценностям создали условия для возврата религии и религиозности в сферы общего интереса: интеллектуальную, социокультурную, политическую. Конец секуляризации — это “секуляризация” не только коммунизма или национал-социализма как реализованных на практике политических идеологий, но и сциентизма — как “научного мировоззрения”, выполнявшего квазирелигиозные функции в период борьбы с религией. Теперь место сциентизма — среди других “целостных мировоззрений”, вместе с собственно религиями, фундаменталистскими и конспирологическими религиозно-политическими идеологиями, “экономизмом” и секуляризмом вообще. Происходит “секуляризация” секуляризма — такова логика и инерция секуляризационного процесса. После завершения процесса демонополизации религии наступило время демонополизации секуляризма: секуляризм как “пострелигиозное” мировоззрение (мироотношение) утрачивает функцию социального интегратора, а в глобальном контексте работает скорее на дезинтеграцию.

Вопреки классическому определению постмодерна как смерти метанарративов (всеобъясняющих описаний реальности человеческого мира), появился новый политико-экономический, а также культурный “метанарратив” — глобализация.

Глобализация — прямое следствие просвещенческого оптимистического секуляризма, вдохновлявшего европейцев на миссионерский “секулярный поход” по всему миру — даже до края земли… Истоки глобализации — в динамике и энергетике западного постхристианского мира, в силе технической и технологической “модернизации”, успех которой, наряду с “религиозной” верой европейцев в Истину этого успеха, заставил их навязывать модернизацию как вестернизацию всему остальному свету — вместе с секуляризацией как ее неотъемлемой составляющей.

В “старое время” религии были подобны армиям: они вели бои и войны на фронтах, по ту сторону которых были другие религии. Или — в мирное время — охраняли рубежи своих религий. То есть не столько даже “религий”, сколько культурно-религиозных миров (вот как трудно, после утверждения секуляристского понимания как “религии”, так и “культуры”, говорить о культурно-религиозных комплексах досовременного времени). Или мечом, или убеждением, или тем и другим сразу одни миры пытались победить некоторые из других миров. Так, например, христианский миссионерский императив заставлял идти к иноверцам — с проповедью истинной веры…